Вновь Рождество
Галина Пятисотских
Он в мир пришёл, когда все люди спали,
Когда в ночи умолкла суета.
Там в небе звёзды серебром сияли
Над яслями рождённого Христа.
Лишь свет луны ложился на дорогу,
Притихли тени, замер небосвод...
Младенец спал, а ангел у порога
Раскрыл крыла, оберегая вход.
Склонилась над младенцем мать Мария,
С улыбкой нежной, с радостью жены...
Как крепко спал, родившийся Мессия,
Он был так мал, что вряд ли видел сны.
Ночной Вифлеем, да знал ли ты, едва ли,
Что здесь в пещере при камнях глухих
Перед рождённым головы склоняли
Пришедшие от пастбищ пастухи.
Ты спал, Вифлеем, тогда все крепко спали,
Звезды не видел, что волхвов вела...
Как ангелы рождённого встречали,
Как трепетали белые крыла!
Ты спал, Вифлеем, как спят, увы, доныне
Сердца людей, холодные сердца...
Блуждают люди по пескам пустыни,
И той пустыни не видать конца.
Вновь Рождество, тысячелетья канут
В забвение, но жизням есть предел...
В конце пути пред Богом все предстанут,
Как жаль мне тех, кто верить не хотел.
Как жаль слепых, глухих, жестоковыйных,
Не примирённых Именем Христа.
Кто до сих пор блуждает по пустыням,
Их жизнь вне Жизни, смертна и пуста!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
